Интервью с автором проекта Tashkent Modernism Александром Фёдоровым

Александр Федоров — энтузиаст, исследователь эстетики архитектуры советского модернизма, графический дизайнер и арт-директор в направлении визуальных коммуникаций. Несколько лет занимается проектом Tashkent Modernism, печатает постеры, устраивает экскурсии по Ташкенту, а сейчас работает в московском Доме культуры ГЭС-2 над созданием 3D-моделей главных зданий ташкентского модернизма.

Расскажи о том, как ты полюбил ташкентский модернизм, и чем он тебя привлекает.

Наверно, самое первое впечатление — это когда я оказался в гостинице Чорсу на 24 этаже на балконе. Ну, тогда это, конечно, получилось неосознанно, просто восхищение высоким зданием и его необычной формой. По сути же, я полюбил его тогда, когда покинул Ташкент.

Живя в пространстве, в котором, по утверждению Филиппа Мойзера, находятся самые красивые бетонные здания в мире, ты не замечаешь их, не понимаешь их ценности, потому что для тебя это так же естественно, как солнце и небо.

Поездив по миру, побывав во многих странах и городах, и по мере расширения кругозора, стало приходить понимание того, что я жил в уникальном городе с уникальными зданиями. Я всё больше и больше очаровывался и воодушевлеялся тем, что делали люди тогда, насколько это опережало свое время и насколько это актуально сейчас.

Функционализм, формы и сочетание в нашем модернизме востока и запада перекликаются с моей системой ценностей, с моим чувством прекрасного. Я люблю лаконичные вещи, но в то же время очень грамотно украшенные.

Фото: Александра Савина

Существует мнение, что модернизм, особенно советский, можно любить только со стороны. Эта эстетика сейчас в моде и выглядит красиво на фото, но жить в этой среде не очень приятно. Что ты думаешь об этом?

Как показывает мой опыт, нельзя называть советский модернизм плохим только потому, что за зданиями не ухаживали должным образом 40 лет, и они стали разрушаться или устаревать морально. Это скорее вопрос плохой эксплуатации зданий. Есть опыт других стран. Например, в Берлине те же наши советские панельки выглядят совсем по-другому. Чисто, аккуратно, эстетично. Есть специальные правила, какими должны быть двери, остекление балкона и так далее, и все этих правил придерживаются. То же самое в Прибалтике, да в той же России, где многие общественные здания советского модернизма, и их функции, утратившие своё значение, переосмыслены и переделаны. Но общая концепция зданий сохранена, и жить в таком пространстве прекрасно.

Это же показывает и джентрификация, когда старые промышленные здания переделываются под новые нужды в связи с современными требованиями, и в них прекрасно находиться. Просто ко всему нужно подходить с умом, и делать не только отделочные работы, но и продумывать новую функциональность.

Также всё зависит от вкусовых предпочтений и эстетических взглядов. Если человеку нравится простота линий, чистота и функционал, то в этой среде вполне удобно и комфортно жить, а если нравится помпезность и излишняя декоративность, барочность и прочие атрибуты, не свойственные модернизму, то, конечно, будет некомфортно.

Да и большинство современной архитектуры унаследовало модернистские принципы, как эстетические, так и функциональные. Архитектура не существует в вакууме, поэтому, проектируя новые общественные здания, архитекторы исходят из того, чтобы в них было комфортно и приятно находиться максимальному количеству людей. Исходя из этого, можно сделать вывод, что модернизм — вполне комфортная среда для существования.

Фото: Сергей Поздняков

Как возник твой проект Tashkent Modernism?

Я не люблю ностальгировать. Всегда считал, что лучшее место и время — это здесь и сейчас. Но увлеченность ташкентским модернизмом стала, скорее всего, выражением моей ностальгии по родине и искренней любви к Ташкенту — городу, теплом которого я пропитан.

Как раз в тот момент, когда я осознал, в каком уникальном месте я жил, и обнаружил все эти сокровища, которые долго не замечал, мне захотелось показать их всему миру и, в частности, открыть глаза тем, кто сейчас живёт среди всего этого, типа: «ребят, вас окружают уникальные здания. Смотрите, любите, цените и сохраняйте это. Не надо закатывать всё в алюкобонд».

Проект начался у меня с постеров. Я выделил несколько зданий и пытался договориться с местными фотографами, находясь в России, чтобы мне кто-нибудь сделал фотографии зданий. В итоге, пришлось самому ехать и фотографировать всё в нужных мне ракурсах. Потом разработал логотип «Ташкент», выверил всю композицию…

Я наблюдал, что интерес к модернизму и, в частности, ташкентскому, растёт, «Стрелка» стала часто сюда ездить. Тогда я подумал, что будет обидно, если кто-то сейчас опередит меня и сделает такой же проект, и поэтому я поторопился и выложил свои постеры в соцсетях и на Behance. У меня тогда не было достаточной теоретической базы, я знал имена только нескольких архитекторов, они были вбиты у меня как шаблон на всех постерах. Со временем я всё исправил, но, как известно, то, что попадает в интернет, навсегда там остаётся, и я до сих пор подвергаюсь критике. В том числе, я подвергся критике Бориса Чуховича, одного из наиболее влиятельных исследователей ташкентского модернизма, которого я очень уважаю, и без критики которого проект не получился бы таким качественным.

Но хочу сделать оговорку: мой проект не претендует на академичность, он скорее социокультурный, дизайнерский.

Несмотря на это, он включает в себя большой объём информации о зданиях и об их создателях. Расскажи о том, как ты собирал теоретическую базу для своих постеров.

По мере того, как медиа стали обращать внимание на мой проект, я стал проводить работу над собой. В источниках в интернете информация об авторах разнилась, поэтому я решил обратиться к первоисточнику, к журналу «Архитектура и строительство Узбекистана» и в феврале прошлого года записался в Ленинскую библиотеку, сейчас она называется Российская государственная библиотека. Получил читательский билет и отсмотрел подписку журнала с 60-х до конца 80-х годов. Это помогло мне разобраться в материале и скорректировать информацию в моих постерах.

В этом году я вернулся в Ташкент, чтобы дофотографировать некоторые здания и узнать, в каком состоянии находятся сейчас те здания, которые я для себя открыл в процессе изучения журнала. Некоторые я до сих пор не нашёл, потому что изменились топонимы и названия улиц. Например, я до сих пор не нашёл так называемое здание Дома культуры в Вузгородке. Там подписана была улица, которой сейчас не существует, и то ли его сильно переделали, так, что его уже просто не узнать, либо снесли и построили на его месте что-то новое. В общем, многие объекты мной ещё не найдены…

Фото: Александра Савина

Как развивается твой проект, и что он сейчас из себя представляет, кроме постеров?

Кроме постеров, я решил, что нужно делать ещё малые формы — открытки, календари. Все деньги, которые я зарабатывал на их продаже, я вкладывал в развитие проекта, который сейчас мультидисциплинировался. Скоро в него будут входить 3D-модели, AR-экскурсия. Уже 2 года я пытаюсь сделать аудиогид на платформе izi.TRAVEL. Это очень удобно и современно. Другие города просто исчерчены аудиогидами, а в Ташкенте нет ни одного полноценного аудиогида.

Я называю его «аудиогид по основным зданиям ташкентского модернизма». Их я выделил 18, ныне существующих. Ты можешь самостоятельно пройти экскурсию. Приходишь на первую точку, и дальше аудиогид ведёт тебя и даёт информацию по каждому зданию на твоём пути.

Для того, чтобы понимать, как аудиогид будет работать в городе, я стал проводить экскурсии. Потому что мне самому стало интересно, как это будет выглядеть живьём, сколько занимает времени, с какой скоростью нужно перемещаться и так далее.

Сейчас я ищу спонсорство для аудиогида. Нужно написать текст для каждого здания, перевести его на узбекский и английский языки, записать голос, монтаж, сведение… И на это всё нужна, по сути, небольшая сумма, которой у меня, в связи с последними событиями в России, сейчас нет.

Наш материал о ташкентском сейсмическом модернизме с постерами Александра читайте здесь.